Он уставился на них широко открытыми глазами, наблюдая, как они подходят. Повернул голову, чтобы уловить движение. Я поцеловала его в щеку, пока он не видел, и он вскрикнул.

– Господи, пожалуйста, не надо!

Смех Райны вырвался из моих губ.

– Имена, Терри, имена.

– Найли, Френклин Найли. Он заплатил нам, чтобы мы вас выгнали, сказал, что с полицией проблем не будет. Потом он велел вас убить. Особенно тебя. Он сказал убить суку прежде, чем она сорвет его сделку.

– Какую сделку? – прошептала я. Френк Найли был работодателем того бойца, Майло Харта. Первого я еще не видела. Он приехал сюда для спекуляций землей. Это он был покупателем земли Грина?

Глаза Терри заметались по стоящим в ожидании вервольфам.

– Не знаю, ей-богу. Не знаю. Он дал нам по пять сотен каждому, чтобы вас избили. Он дал по пять тысяч мне и Чаку, чтобы мы вас убили.

– Пять тысяч за каждого? – спросила я.

Он кивнул.

– Маловато, – сказала я.

– Мы не знали, что ты – вервольф. Мы не знали, кто вы такие. -

Одна из теней обнюхала его ногу. С каждым словом голос Терри поднимался все выше. Его следующее "не знаю" получилось почти визгом.

У меня в глазах пульсирующим теплом разливался мунин Райны. Я наклонилась к мужчине, будто собиралась его поцеловать. Он отдернулся, но наткнулся на славного доктора. Мои губы скользнули по его лицу, но я хотела вовсе не поцелуя. Я стояла, едва не касаясь его губ, замерев, стараясь изо всех сил не опустить голову к его шее. Не вонзить зубы ему в горло и не разорвать его. Стараясь не пустить первую кровь – не бросить стае первую добычу.

Я начала пятиться от него, как будто это я его боялась.

– Увезите его в больницу.

– Его нельзя оставлять в живых, – сказал Зейн.

– Я обещала ему, что мы оставим ему жизнь, если он заговорит. – Я погладила Зейна по лицу. Мы стояли на коленях в листве, достаточно близко, чтобы обнять друг друга, и я не помнила, как мы оказались так близко.

– Забирайте его, и не забудьте его руку. И, Терри, – позвала я.

Мужчина не смотрел на меня. Он смотрел на волков, стоящих наготове.

– Терри, – позвала я снова. Я все еще ласкала Зейна, зарывшись рукой в его короткие белые волосы.

Терри посмотрел на меня, безумные глаза бегали по сторонам, будто он пытался держать в поле зрения нас всех сразу.

– Что? Чего ты хочешь? Ты сказала, что меня отвезут в больницу.

– Если ты расскажешь Найли о том, кто я такая, или о том, что сегодня произошло, я тебя убью. – Я наклонила голову Зейна, пока не смогла запечатлеть нежный поцелуй на его лбу.

– Я не скажу. Я никому не скажу. Найли убьет меня, если узнает, что я его сдал. Он убьет меня, мать его!

– Хорошо, – сказала я. Я прижала к себе Зейна, как прижимают ребенка. Он начал вылизывать мою шею, сверху вниз. Плечо он пропустил, пролизывая тонкую линию вдоль ключицы. Потом спустился ниже, и я оттолкнула его, достаточно грубо, чтобы он упал на раненое плечо. Мир сужался. Я проигрывала схватку с Райной.

– Уберите его отсюда – быстро! – Мне казалось, я слепну. Я видела окружающее, но все было другим. Я сопротивлялась, и ей это не нравилось. Она хотела насилия, а я отказала. Она хотела секса, а я отказала. Даже мертвая, она была из тех леди, которым не легко сказать "нет".

Я закрыла глаза руками и услышала, как ко мне кто-то подошел.

– Не прикасайтесь ко мне!

– Это Марианна, детка. Скажи мне, в чем дело.

Я отвела руки, пока не смогла разглядеть Марианну. Она была все в том же белом платье, с теми же длинными светлыми волосами.

– Ты никогда не встречалась с Райной, правда?

– Никогда, детка.

Я потянулась к ее руке, и это была просто рука. Никаких связанных с ней воспоминаний. Никакого кошмара, который мунин мог бы разделять.

– Помоги мне.

Она обхватила мою руку обеими своими.

– Слишком поздно изгонять мунин силой. Надо сделать так, чтобы он захотел уйти.

Я покачала головой.

– Она не уйдет.

– Она ведь уходила раньше.

Я потрясла головой сильнее, пока мои волосы не хлестнули по лицу.

– Ты не знаешь, чего она хочет. Ты не понимаешь, что ей нужно. Я не могу. Не буду.

Подошел Ричард. Он потянулся рукой к моему плечу, и я упала на спину в листву. Подняв руку, будто пытаясь отразить удар. Я не хотела знать, что с ним делала Райна. В таком образе я совсем не нуждалась.

– Что случилось?

– Мунин не уйдет, пока Анита не сделает то, что ему нужно.

– Ты знал Райну, – сказала я. – Скажи ей, какие вещи доставляли Райне удовольствие.

Оно поднималось внутри меня. Я не могла сопротивляться. Оно поднималось выше и выше, пока сила с воплем не рванулась из моего рта.

Он протянул ко мне руку, и я попятилась от него.

– Нет, нет, нет, нет!

Марианна схватила меня, прижала к себе. Она пахла мылом и сиренью. Я знала, что могу разорвать ее объятья, но не хотела этого. Я хотела, чтобы меня обнимали. Я хотела помощи. Я нуждалась в помощи.

Она погладила меня по голове, укачивая, как ребенка.

– Анита, ты должна немного поддаться мунину. Ты уже так делала. Ричард рассказал мне о тех случаях. Когда мунин уйдет в этот раз, мы вместе постараемся добиться, чтобы этого больше не случилось.

Я приподнялась так, чтобы видеть ее лицо.

– Ты действительно сможешь это прекратить?

– Я могу научить тебя, как это остановить.

Я уставилась в ее светлые глаза на момент, достаточный для одного биения сердца. Я слышала странные щелчки ее искусственного сердечного клапана. Мунин подсказывал, что эта еда его бы тоже устроила. Не так, как секс, но все же устроила бы.

Я мягко отстранилась от Марианны.

– Ты для нее – только еда. – Я медленно отползла от нее.

Марианна только смотрела на меня, стоя на коленях в листве в белом платье. Она на этой поляне была единственной, кто не казался просто тенью. Вся эта белизна отражала лунный свет и светилась в нем. Она походила на мишень.

Я встала, дыхание вырывалось неровными вздохами. Я чувствовала, как сердце мячиком прыгает в горле, мне казалось, я могла бы взять его и поиграть с ним. Я оглядела поляну, в отчаянии ища выход. Хоть что-то, что удовлетворило бы Райну, но с чем я могла бы жить.

Зейн смотрел на меня, не отрывая взгляда. Райна хотела его. Но то, чего она хотела, имело очень мало общего с сексом. Я пошла к нему. Он стоял на коленях в листве, глядя на меня большими глазами, серебрящимися в лунном свете.

Я упала перед ним на колени и сорвала повязку с его плеча. Он издал тихий болезненный звук, и Райне это понравилось. Проблема была в том, что мунин должен был быть под достаточным контролем, чтобы я по своей воле могла сделать то, что он хочет. Предоставить ей больше власти казалось плохой идеей. Но она хотела приникнуть ртом к ране на его плече, а я не могла сделать это сознательно. Во мне все же было маловато Райны, чтобы запустить язык в открытую рану.

Я отползла от Зейна и поискала Джейсона. Пристально вгляделась в него. Когда мунин овладевал мной, он был для меня почти безопасен. Мунину он нравился, и я его не боялась.

Я подошла к нему, стала на четвереньки в опавшие листья, зная, что если я коснусь его, все еще сопротивляясь мунину, мы испытаем еще одну вспышку кошмара. Если я иду к нему, то для чего-то реального. Мне нужно хотеть поддаться, хотя бы немного.

Его губы почти совсем выздоровели. Опухоль на глазу спала. Кровь или мунин – но это действительно работало. Он исцелялся. Я знала, что мунин можно использовать для исцеления ликантропов. У меня это даже как-то получилось, но не таким способом. Именно тогда Райна явилась в первый раз, и я не поняла, во что я влипла. Теперь я знала, боялась и ненавидела это. Райна считала это восхитительным – что мертвая она пугает меня больше, чем это удавалось ей при жизни.

Как теплую струю в теле, я чувствовала ее радость. У меня в голове раздавалось эхо ее смеха, и от этого по рукам бежали мурашки. Одержимость кем угодно меня пугала. Быть одержимой социопаткой, садомазохисткой и нимфоманкой, которую я собственноручно убила, было слишком страшно и казалось слишком большой насмешкой, чтобы выразить это словами.